Ричи Блэкмор счастлив. Да-да, вы правильно поняли. Человек в черном, мастер "судьбоносного" тяжелого риффа, общепризнанный король скорости дрожащих "раздраженных" пальцев, бегающих по струнам, живет в мире с самим собой. Прошлые высказывания бога гитары, звучавшие в документальных фильмах о нем, заставляли поверить в то, что его жизненные идеалы потеряны. Но поговорив с ним в течение часа, веришь, что он наконец нашел правильное направление и определился с замыслами.

 Последний раз я видел Ричи Блэкмора в 1985 году, когда он играл в Deep Purple. И думаю, что только мое измененное с помощью химических препаратов состояние сознания помогло мне пережить приводящую в замешательство медленную смерть одной из величайших рок-групп всех времен, ее тупик. Я всегда был поклонником Блэкмора, мне он нравился как человек и как музыкант. Многие могут расценивать его поведение как нелогичное, а его нелепые выходки на сцене и в жизни как детские и деструктивные, однако это и были настоящие особенности когда-то великой группы, ставшей надутой кабаре-пародией на саму себя. В те времена Блэкмор даже ломал свой Стратокастер или пафосно уходил со сцены, с видом живой легенды. Сегодня он выступает в одежде эпохи Ренессанса и играет на самых разных акустических струнных инструментах. Что изменилось с тех пор?

 В состав Blackmore’s Night входит Ричи, его давняя партнерша Кэндис Найт и нескрлько меняющихся музыкантов. Они записали три альбома, на каждом из коиорых звучит около 16 песен. Последний из них  - “Fires At Midnight”. Песни представляют собой смесь народной музыки,”случайных” гитарных мелодий и потрясающих вокальных партий. Они удивительно мелодичны, и многие из них ненамного отходят от Rainbow, просто играются они в акустической манере. Но, ксли ререфразировать Джо Перри, пусть говорят сами музыканты. Отвечая на вопросы Classic Rock в своем доме в Лонг Айленде, Блэкмор и Кэндис говорят о прошлом, настоящем и будущем Blackmore’s Night.

 - Какова история Blackmore's Night?

 - Очень многое восходит к тому времени, когда я начал играть в Rainbow. Это отдаленно напоминало музыку Ренессанса, исполненную в контексте хард-рока. Все последние 20 лет я был очень увлечен музыкой Ренессанса, но никогда не думал, что займусь ею всерьез. Я просто слушал ее и играл рок-н-ролл. Так продолжалось вплоть до 1985, в тот год я увидел, как играет одна немецкая группа. Они так трепетно относились к тому, что исполняли. Они были пуристами, играли на настоящих инструментах, и я был тронут их искренностью. Пробыв так долго в музыкальном бизнесе и услышав столько новых групп, похожих как две капли воды на все остальные, дял меня эта музыка звучала как нечто свежее. Увидев ту группу, я понял, что действительно хочу играть такую музыку, но на время отбросил эту идею и завис в Deep Purple.

 Я долго пробыл с Гилланом, но в какой-то момент понял, что не могу оставаться в группе дальше. Мне их музыка казалась такой немелодичной! Тогда я даже не представлял, чем собираюсь заниматься в будущем. Несколько лет спустя я проходил мимо дома, где играли музыку Renaissance. Кэнди начала подпевать, и это звучало очень естественно, как раз так, как я люблю.

 В мире рок-н-ролла на меня очень давили, особенно на репетициях. Все это происходило так, словно "мы должны выпустить пластинку, давайте придумаем рифф".

 - Вам никогда не надоедало заниматься музыкой?

 - Не надоедало, но я часто задавал себе вопрос, куда я качусь и что будет со мной дальше. Сидеть и играть на акустической гитаре - это и будет моим утешением. Но меня очень сбивало с толку то, что представлял собой музыкальный бизнес. Я просто делал шаг за шагом. На самом деле я не задумывался над тем, чтобы все делать честно, и это меня волновало. Кажется, будто весь этот бизнес вращается вокруг людей моложе 25, а тебе уже 106. Такова судьба. Думаю, с возрастом человек успокаивается и становится более степенным. Первое время, играя рок-н-ролл, я очень волновался.

 - Когда и где Вы впервые встретились с Кэндис?

 - Мы повстречались в 89-м году на футбольном матче. Потом Кэнди пришла на репетицию в Purple и я заметил, что она неплохо поет - к огорчению Роджера (Гловера, басиста). Первое, что мы исполнили вместе, - лейтмотив "Mahogany". Мы начали петь, а Роджер выбежал из звукозаписывающей студии. Не знаю, почему. Потом я подумал, что на сцене Purple нужны бэк-вокалисты. Но Кэнди стала петь с нами вне сцены. И не думаю, что Purple знали об этом. Когда я ушел из Purple и вновь создал Rainbow, нам в срочном порядке потребовались новые тексты, и я попросил Кэнди помочь мне с этим. Мы начали дома записывать демо, и многим эти записи нравились. Тогда мы решили продолжать действовать в том же направлении и записали альбом.

 - Такой неожиданный уход был довольно смелым шагом…

 - Мне нравится бросать людей (смеется). На самом деле, если лучше слушать мою музыку, она не намного отличается от прежней. Тот же упор на мелодику, просто вместо электрогитар - акустические. Это то же музыкальное направление, что и Rainbow. Эта музыка "жила" во мне с самого детства.

 - Кэндис, была ли Вам знакома музыка Deep Purple или Ренесансса?

 - Я никогда не слышала музыки Ренесансса до знакомства с Ричи. В музыке Ренесансса поначалу меня привлекла фантазийность. Что касается Purple и Rainbow, я слышала только те песни Ричи, которые крутили по радио, будь то "Smoke On the Water", "Highway Star" или любая другая классическая вещь. Мне нравились треки, которые крутили по радио, но я никогда не была ярой фанаткой. У меня не было ни одной пластинки Ричи до тех пор, пока я не повстречалась с ним. Зато я всегда была большой поклонницей Fleetwood Mac, Стиви Никса и мелодик-рока 80-х.

 - Каким образом вам удалось создать совместный проект Blackmore's Night?

 - Поначалу я думал, что все будет очень просто. Мне всегда хотелось, чтобы со мной в группе играли милые люди, которые были бы для меня больше друзьями, нежели музыкантами, потому мы рассматривали ситуацию с особой точки зрения. Что оказалось для нас катастрофой. Все они были милыми людьми, но хорошая музыка требовала гораздо большего, чем казалось на первый взгляд. Думаю, многие музыканты, которые были в группе с самого начала, думали, что играют в Rainbow. Они, главным образом, были настроены на рок-музыку, а мы с Кэндис хотели чего-то эклектичного. Затея найти музыкантов, играющих на волынке, аккордеоне и флейте, была мудреной. Но спустя четыре года с момента основания команда стала просто замечательной.

 - Реакция людей, крутящихся в музыкальном бизнесе, была отрицательной?

 - Не совсем, они просто не хотели с нами разговаривать (смеется). Ажиотажа не было, особенно среди промоутеров и менеджмента. Они словно решили: "Это лишь один из периодов творческой деятельности Блэкмора, пусть продолжает". Вот я и продолжаю.

 - Когда группа только зарождалась, Вы предполагали, что это лишь проект, или знали, что это Ваше будущее?

 - Я чувствовал, что это все же мое будущее, а не просто проект, потому что исполняя подобную музыку, можно расти самому, вместо того, чтобы прыгать по сцене, играя 'Smoke On The Water' всю свою жизнь. Я до сих пор люблю те песни, но думаю, что в будущем меня ждет гораздо больше интересного. Мне по сей день нравится играть блюз, но я просто понимаю, что это делают все. Мне необходимо было выбраться из этого замкнутого круга. Я никогда не думал, что до конца своих дней буду играть ту музыку, хотя именно те вещи я предпочитаю слушать.

 - Расскажите про первый "живой" концерт группы.

 - Он состоялся в Токио, мы отыграли примерно перед пятью тысячами человек. Было страшно. Мне казалось, что я играю в одних кальсонах. Не знаю, как поклонники восприняли тот концерт. Казалось, слушатели были в недоумении от того, что мы играли. Большая часть нашей музыки - европейская, тевтонская, венгерская, а мы приехали с этой программой в Японию, и все знали меня там как исполнителся в стиле хэви-метал, потому были немного удивлены. Но Вы меня знаете, мне нравится ставить людей в тупик. Я просто очень "туманный" человек.

 Наверное, это судьба - играть такую спокойную музыку. Я привык исполнять громкие риффы на Маршалле На сцене я привык играть громкие песни, а после того концерта я был в ужасе. Я превратился из музыканта самой громкой в мире группы в музыканта самой тихой в мире! Невозможно бегать по сцене, вставать на колено и молотить, когда играешь на лютне.

 - Кто-нибудь из поклонников отреагировал отрицательно?

 - Хм… Нет. Это странно, потому что я предполагал, что такое случится. Но мы следили за тем, чтобы организаторы концерта подготовили публику должным образом, объявив об акустическом концерте Blackmore's Night. Потому люди знали, куда они идут. И наши слушатели стали старше. Мне сейчас 50, и большинству поклонников тоже 40-50 лет. Мы до сих пор исполняем несколько "тяжелых" вещей: "16th Century Greensleeves", "Black Night", "Soldier Of Fortune" и "Since You've Been Gone".

 - У вас по-прежнему бывают скандально известные припадки дурного настроения на сцене?

 - Нет, сейчас остальные музыканты уходят со сцены, а я остаюсь (смеется). Иногда концерты длятся больше трех часов - для меня естественно играть столько. А у некоторых рок-музыкантов есть такая помпезная привычка: они выходят на сцену на час и десять минут. Но все время бегать по сцене немного затруднительно. Хотя я любил прыгать, ломать гитары, все это теперь не совсем по мне. Я всегда был и до сих пор являюсь стеснительным человеком. В "крутом" образе жизни всегда было немного притворства.

 - Каковы Ваши планы на будущее?

 - Мы собираемся больше гастролировать. Группа стала более прочной, а у Кэндис появился опыт - поначалу ее словно бросили в неизвестное. Теперь группа гораздо более уверенно держится на сцене. Мы будем в основном ездить в турне, потому что выпустили три альбома, быстро добившись успеха. Я никогда не был помешан на концертных выступлениях. Я не поеду туда, где мне не нравится. Мы любим выступать в Великобритании, любим играть в замках, когда бывает такая возможность. Мы сводим с ума промоутеров, потому что не ездим выступать в погоне за большими деньгами, наоборот, даже разоряемся из-за гастролей

 Выступаем мы не только в замках, но иногда и в церквях и театрах. Стараемся из каждого концерта сделать особенное событие. Мы с особым вниманием относимся к тем людям, которые одеваются соответственно той музыке, которую слушают и всецело в нее проникают. Это напоминает мне былые времена. Если вспомнить, я начинал с костюма дикаря в Screaming Lord Sutch, был мушкетером в Германии, потом был крестоносцем, а позже - ковбоем "вне закона". Думаю, одежда играет очень важную роль. Многие группы выходят на сцену в майках и бейсболках и от этого только становятся похожими друг на друга.

 - По слухам, Роджер Гловер поменял некоторые из Ваших гитарных соло в ранних песнях Deep Purple на соло, которые Вы в былые времена "забраковали". Что Вы думаете по этому поводу?

 - Да, Вы правы. Мне об этом сообщил один из поклонников. Он сказал, что прежние соло ему нравятся больше новых. Я спросил его: "Что Вы имеете в виду, говоря "новые соло" и "старые соло"?" А дело все в том, что Роджер Гловер считает себя законодателем хорошего вкуса. Он действительно изменил несколько моих прежних соло, и я не очень этим доволен. И все это лишь показывает, что может сделать человек ради денег.

 - Что-нибудь скажете напоследок?

 - Мне нравится играть музыку. Иногда мы устраиваем специальные концерты для "близких" поклонников. На них приходят около сотни человек. Очень весело выступать перед таким небольшим количеством слушателей, поскольку если бы в прежние времена мне предложили играть для ста человек, я бы не вышел на сцену. Теперь все по-другому.

 "Classic Rock" 2002